9 січня 1837 року канцелярія Новоросійського і Бессарабського генерал-губернатора отримала через перекладача Ренійського карантину Рігана прохання мешканців 4-х аянств: Мачинського, Ісакчинського, Тульчинського та Бабадагського про прийняття їх в кількості 788 душ чоловічої та 671 душі жіночої статі в підданство російської держави. Прохачі питалися дозволу оселитися на одному з берегів Георгіївського острова, де вони зведуть храм “собственным своим иждивением” [1; 2].

Бажання колишніх підданих російської держави, які залишили свою батьківщину з різних обставин, було прийнято урядом “с живейшею готовностью”. Адже це була ще одна яскрава перемога зовнішньої політики Російської імперії. Та на підставі останніх трактатів Росії з Туреччиною поселення мирного населення на Георгіївському острові було неприпустиме. Тому мешканцям турецьких аянств було запропоновано перейти межі російської держави і приєднатися до Азовського козачого війська.

Жили в одной деревне брат да сестра. Его звали Иванушкой, а ее — Аленушкой. Родители их померли, и остались они одни-одинешеньки на всем белом свете.

Иванушка еще малой был, а Аленушка невестилась. Хозяйство их разрушилось, дом в упадок пришел. Ходила Аленушка по богатеям, работу черную сполняла, тем они с братом пропитание имели.

Работала Аленушка от зари до темна, а по ночам горевала. Не просыхала ее подушка от слез. Хоть бы засватал кто. И за корявого согласна б пойти. Може с братом облегчение выйдет. Да кому она такая нужна — сиротинушка разнесчастная, похоже на то: закулюкает она на всю жизнь.

Ехал Степан Тимофеевич Разин на своем добром коне. Седельце было у него новое казацкое, под ним ковер цветной, персидский. Ехал он не спеша, торопиться ему некуда. Вдруг, откуда ни возьмись, царский воевода, а следом за ним целый полк конных ратников. Воевода увидел Степана Тимофеевича, грозит ему плетью и что есть мочи кричит:
- Ага, попался, царский ослушник, давно по тебе плачут плаха да острый топор!
Степан Тимофеевич и бровью не повел, чуть-чуть лишь плетью коня подбадривает.

Смолоду с женой своей казак жил душа в душу. Люди глядели на них - радовались. А к старости, что муж не скажет жене - она ему все перечит. Стали чуть ли не каждый день ссориться. Старуха решила сходить к лекарю. С ним посоветоваться: может быть, он старику даст какое-нибудь лекарство.
Пришла к лекарю. Еще через порог переступить не успела, как на всю избу затараторила без удержки. Все на старика жалуется. Лекарь терпения набрался, до конца ее выслушал. Был он человек умный, смекалистый. И спрашивает.
- Ты это так и со своим стариком разговариваешь?