А было то, как сейчас, между Тереком. между тех было трех отножинок. Там ходил-гулял молодой казак, молодой охотничек. За плечьми он носил свою винтовочку, ой, винтовочку долгомерную, долгострельную, семипядную, восьмибляшную. А насечка у ней позлащеная, а подзоренка посребреная. Уклеечки у ней — рыбьи косточки, а подсошечки - кизиловые. И надпись была на винтовочке, что Иван сударь, Иван сын Краснощеков.
Шел он не стежкою, шел не дорожкою, а тропкой-тропинкой все звериною. Повстречалася лань ему со ланятами. Воспросил Иван лань громким голосом: «Ты позволишь, лань, по тебе стрелять и по малым твоим ланяточкам?»

Отвечает лань: «Ты не бей меня, млад охотничек, не сироть малых ланяточек. Коль меня убьешь, себе шубу не сошьешь, а ланят убьешь - не опушишься. Ты пойди, Иван, в зелены луга, в зелены луга заповедные. Там гуляет турчин со турчанкою. Ублажает турчин красну девицу. Ты его убей со винтовочки, а турчаночку - за себя возьми».

Все исконно народные игры имеют космогоническое значение. Это величайшая педагогика волхвов и кудесников Земли, смысл которой открывается благодаря пониманию значения образов русской и общеземной культуры.

Народные игры — это заклики к Природе, как коллективная просьба реализации тех или иных событий, явлений, действий: это диалог с Природой как с Матерью, через общую игру человек находит ответ. С малых лет он усваивает алгоритм общественного бытия.

Аналоги подобных игр можно встретить у всех народов планеты, что говорит об общей для землян культуре, в основе которой — знание законов Природы и разумный диалог с нею. Отсылаем доброжелательного читателя к нашей программе
«Природное развитие ребёнка», где есть заинтересованный взгляд на ведическую образность народных игр.

Давно это было, да и было ли? А как не было - если сказ гласит про Змея Тугарина. Был он роста трехсаженного, шириной в три охвата. Промеж глаз калена стрела умещается. Налетал на вольных людей этот Змей, Змей Тугаринов.

В Вавилоне было, в Вавилоне-то, славном городе. Проживали - жили-то там люди вольные, старики-други вавилонщички. И не знали они ни середу да ни пятницу. Как ни пятниц, не знали, ни воскресных дней. Налетит Змей Тугаринов, накинет своим страшным хоботом Вавилон-город. Ну, жирело свое расставит супротив ворот: пожирал лютый Змей всех курей, гусей, весь рогатый скот. И добрался так до больших голов - жирало свое направил Змей на бояр-князей.
И наведался этот Змей-злодей к князю Володимиру на пир-беседушку.

Как-то раз в привольной степи, на перекрестке двух дорог, встретились важный турецкий паша, вельможный польский пан и простой донской казак. Встретились и между собой повели речи. Долго обо всем беседовали. Наконец, вельможный пан говорит:
- А ну-ка, получше подумайте да потом скажите, что на свете всего милее?
Усмехнулся турецкий паша. По толстому брюху рукой гладит.
- Чего же тут думать. На свете всего милее жирный плов из риса с бараниной. Ешь его и пальцы оближешь.
Засмеялся вельможный пан.

Тризна.
С появлением в обряде захоронения нового мемориально-культового элемента – насыпного кургана возник и новый поминальный обряд – тризна. Тризна – традиция воинская, состоявшая из жертвоприношения, поминального обряда, пира и воинских игрищ в честь усопших (павших) воинов.

В такие игрища у славян входили состязания в стрельбе из лука, метания ножей, топоров и сулиц в цель, скачек и единоборств.

“Бойцы вспоминали минувшие дни…”. Много таких курганов на Руси и поныне

Ой ты, степь широкая,
Степь раздольная,
Широко ты, матушка,
Протянулася.

Вот народился у казачки сын. Да народился, видать, в недобрый час, в минуту неталаную. Перевязывала повитуха ему пуповину — оборвала нить. Дурная примета — злосчастный ребенок будет, горемыка да бедоноша.

Заголосила мать, кинулась к гадалке, что да как — про судьбу своего ребенка узнать.

А та ей и говорит:
— Нить жизни его суровая, узловатая, опутывает, словно сетями, налягает на него тяжелой обузой. Не будет у него в жизни радости.

Поплакала мать, поплакала. А что делать? Жить-то надо.

Нарекли ребенка Кузьмою. Намаялась с ним мать, что и говорить. Пока мал был Кузьма, не понимал, что ему горькая долюшка выпала. Дите, оно и есть дите. Каждое утро хотел Кузьма с правой ноги встать, а вставал с левой. Захочет матери что-нибудь по домашности помочь, дак все наоборот выходит. Иль горшки разобьет-расколотит, иль хуже того — себя поранит. Однажды приходит он к матери весь в слезах и спрашивает, отчего у него нойка на сердце.

Залилась мать слезами:

Ты, Кубань, ты наша родина,
Вековой наш богатырь!
Многоводная, раздольная,
Разлилась ты вдаль и вширь.

Из далеких стран полуденных
Из турецкой стороны
Бьем челом тебе, родимая,
Твои верные сыны.

Случай с поимкой пули не вымысел, а живой факт семилетней давности, когда один их нынешних «характерников» демонстрировал это в тире МВД. Меня очень позабавило, когда представил, как это сделают хваленые «восточники» или дутые американские киносупермены.

Сюжет в моем романе о том, что владеющий Казачьим Спасом владеет Пространством и Временем, способен поймать рукой пулю и уходить от пуль - реальный. Спасом владели многие Георгиевские кавалеры: Чапаев, Думенко, Шкуро, дед Кадочникова (полный бант) Георгия и многие другие. Я знаком с людьми, которые сохранили эту удивительную боевую традицию до наших дней. По воспоминаниям очевидцев, Чапаев не раз плясал Барыню на бруствере окопа в Империалистическую войну под тремя немецкими пулеметами и уходил от струй (холодеет затылок). В середине восьмидесятых годов видел кинохронику, как Шкуро захватил Киев и ехал впереди войска на коне. Вдруг из подворотни выскочил "революционер" с маузером, вскинул его, намереваясь стрелять. Шкуро молниеносно выхватил шашку, взмахи ее почти не было видны, вложил в ножны и поехал. На кадрах у стрелявшего отвалилась рука, потом голова, потом тело раздвоилось и он упал. Шкуро даже не оглянулся. В начале "перестройки" министр МВД, кажется Бакатин, велел привезти в МВД человека, владеющего СПАСом. Тот поставил условие, чтобы собрали 20 лучших спецназовцев, владеющих разными школами. Мой друг, Володя Ф. сопровождал рукопашника, лет 47, невысокго роста, даже с заметным брюшком. Когда они пришли, 20 бойцов разминались. СПАСовец прошел сквозь них, лег на маты и... уснул. Минут через десять, Бакатин разбудил его и приказал начинать. Тот посмотрел на часы и говорит: - Мне жена наказала еще колбасы купить, времени мало, я начну сразу с восьми. - Нет, вот тебе боец, черный пояс каратэ...

Приамурское генерал-губернаторство как компонент государственной системы Российской империи просуществовало с 1884 по 1917 год - меньше любого другого. За это время на посту генерал-губернатора сменились восемь человек. Семеро из них были генералами, один - выдающимся и несправедливо забытым ученым. Они были разными по характеру, управленческой хватке, достигли разных результатов в своей деятельности. Объединяет их в общем одно: их дела известны очень ограниченному кругу людей, как правило - историков и краеведов. Их опыт как ресурс современной власти совершенно не используется. Причины могут быть разными, но скорее всего этот опыт попросту неизвестен. Мы по мере сил попытаемся рассказать о нем. И начнем с генерала от инфантерии Андрея Николаевича Корфа - первого из восьми...

Начать придется издалека. Не в смысле географическом, а в смысле повествовательном. Исторической точкой отсчета Приамурского генерал-губернаторства и Приамурского военного округа следует считать май 1884 года - когда был назначен на должность генерал-губернатора и командующего войсками округа генерал от инфантерии, Андрей Николаевич Корф. Однако этому событию предшествовали многие другие, находящиеся с ним в неразрывной, но скрытой связи. Во многом создание генерал-губернаторства и округа стало следствием специфической внутренней политики, проводившейся государем Александром III.