При царе Горохе, при царице-матушке Чечевице ни у кого не водилось замков, воры были большой редкостью. И вот в те-то давние времена в одной станице оказался жадный-прежадный поп. Нанял себе в работники захудалого казачка, такого бедного - рубаха одна да портки холщовые. Работать поп его заставлял с раннего утра до позднего вечера, а кормил в день раз, тут все - и завтрак, и обед, и ужин. А харчи - вода да черствый хлеб.
- Мне тебя кормить не для жира, - говорит поп, - и с этого будешь жив, а умрешь - мне беда невелика, другого найму.
И хотя казачок наработается за день до упаду, а ляжет -уснуть никак не может, есть хочется. С боку на бок ворочается и думает: «Хоть чего-нибудь бы мне из съестного».
И вспомнил тут, что в погребе у попа немало наготовлено - и молока, и мяса, и сметаны, и сливок. Потихоньку встал и туда. Досыта наелся и - спать. На другой и на третий день то же самое. Заметил поп и говорит казачку:
- Это не ты ли наведываешься в погреб, не ты ли сметану, сливки, масло и молоко крадешь, а?
Казачок божится, клянется,
- Что ты, батюшка, не я, провалиться мне на этом месте! Поп строго посмотрел и говорит:
- Тогда поменьше спи да побольше карауль. Обязательно вора поймай, не поймаешь, значит, ты обманываешь меня. Сам все - и сметану, и сливки, и масло, и молоко - жрешь.
Казачок почесал затылок, думает: «Ну, ничего, я тебе, поп, устрою потеху».
Весь день он работал, а ночью, как поп уснул, казачок в погреб. Наелся досыта, горшки все перебил, лишь один со сметаной, какой побольше, с собой прихватил и в церковь. Там всем святым и апостолам вымазал кому усы, кому губы, а Алексею - божьему человеку так всю бороду смета¬ной облил.
Утром поп поднялся, спрашивает:
- Ну, как?
А казачок в ответ:
- Воров-то я, батюшка, выследил.
- Кто же это?
Казачок плечами подергивает.
- Не смею вам сказать.
- Как это так не смеешь? Да я костылем тебя! Казачок нарочно еще немного помолчал, да видит, к нему поп подступает, тогда уж сказал:
- Так и быть, скажу. Ночью, как вы приказали, пошел я на караул и вижу, у погреба дверь настежь и народу там полным-полно, все ваши, какие только есть в церкви, угодники и апостолы собрались. Молочко и сливочки попива¬ют, сметану и масло едят да похваливают. Речи между собой ведут.
- Такой благодати, — говорят они, - нет у нас и в раю. Я поближе к ним, не вытерпел и говорю:
- Так-то оно так, да вы, святые отцы, нехорошо делаете, батюшку ведь обижаете. А на меня Алексей, божий человек, как гаркнет:
- Молчи, дурак, авось твой поп не победнеет. Он нашу долю, что нам полагается на свечи и на масло, давно уже себе заграбастал!..
Я было его стал укорять, а он в меня дубинкой как пустит, не попал, только перебил все горшки.
Дальше поп не стал казачка слушать. Схватил костыль, подобрал повыше рясу и в церковь. Прибежал, глядит, а у всех святых и апостолов у кого губы, у кого усы, а у Алексея, божьего человека, так вся борода в сметане. Поп и по¬шел их ругать.
- А, воры, разбойники, что, попались, да я вас!
Рукава засучил и костылем принялся охаживать. На крик и шум казаки сбежались со всей станицы. Глядят и смеются - вот так поп, совсем из ума выжил.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь. Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо зайти на сайт под своим именем.